Большой, светлый, просторный, выдержанный в классическом стиле, довольно безликий, как и все официальные кабинеты. Обычный оффисный стол, компьютер, необходимая оргтехника. Приемлимый рабочий беспорядок. Часть кабинета отгорожена раздвижной ширмой, за которой личное пространство сенсея - очень низкий японский диван, маленький чайный столик, у стены - узкий длинный ящик, отделанный резьбой и запирающийся на замок в виде головы дракона. Стены за ширмой задрапированы в золотистую светло-охристую ткань с растительным орнаментом.
Сецуна чуть расслабился, немного приподнял голову и, встретившись глазами с суровым взглядом Аяме, сцепил кончики пальцев в замок, возможно, чуть более нервно, чем требовала ситуация. - Да, кое-что помешало… - Уклончиво ответил Сецуна, бросив короткий взгляд в сторону Фауста. Бога ради, родимый, молчите так и дальше… Затем чуть повёл плечом и вновь взглянул на директора. – Ммм, мне необходимо было уладить кое-какие дела личного характера… почти семейного, неотложные и крайне важные. А что касается вчерашнего дня… Мейо задумался, перевёл взгляд в окно, затем поглядел на потолок, но ответа там не было. Разочаровано вздохнув, Сецуна медленно проговорил: - Вчера я был в непригодном состояние, разболелся чего-то. А ещё я занимался кое-какой работой… Кацуми-сан мне любезно помогал. – Несколько рассеяно добавил Сецуна, не желая говорить напрямую в присутствие Фауста. – Иными словами, виноват, впредь этого не повторится. – Выдержав вежливую паузу, Сецуна решил переключить внимание директора на основную причину посещения. «Причина» сидела на диване с самым покорным видом. – Впрочем, раз уж вы вызвали меня для обсуждения чудесного Танаки-сана, быть может вы возжелаете моего мнение об этом дивном юноше? Сецуна мысленно дал себе тумака: такого косноязычия у него не было давно. На лице сенсея отобразилось тоскливое выражение, сдобренное приличной порцией скуки. Он чуть склонил голову. И это начало, мой милый, светлое начало…
Аяме всегда чувствовал человеческую слабость, а неуверенность оппонента бодрила не хуже двух чашечек крепчайшего турецкого кофе. Даже простуда отступила на второй план. А Сецуна нервничал. Причем, весьма. - Кое-что помешало…, кое-какие дела… кое-какая работа… хм… - протянул он задумчиво, - хм… все ваши объяснения выглядят в подобном стиле - «кое-как». Сецуна, любезнейший, уж не переобщались ли вы со своими нежно и горячо любимыми дивными юношами, что переняли их манеру повествования? Далее мне ожидать от вас смущенного взгляда в пол, стыдливо розовеющих кончиков ушей, легкого заикания или вы все-таки соберетесь с духом и ответите мне как подобает? А? Аяме положил ладонь на стол и придвинулся ближе, так, что сейчас его лицо было на уровне лица Мейо-сенсея. Шевельнул ухом, задевая длинную нежно-фиолетовую прядь, услышал, как мужчина на миг затаил дыхание. Что мне с тобой делать, Сецуна? Отчитать как шкодливого мальчишку? Отшлепать и поставить в угол? Такие методы давно устарели в отношении тебя, мой великовозрастной шалопай. Аяме еще немного приблизился, поймав темнеющий взгляд сиреневых глаз своими, красными. - Прошу выложить мне все, Сецуна, как своему духовнику, - Аяме понизил голос, почти шепнул, - особенно подробно о том, что случилось в вашем кабинете недалече как полчаса назад. Сейчас я желаю ваше мнение только по этому поводу.
Сецуна нахмурившись, потёр лоб рукой, выслушивая слова директора. Красноглазый лис был чертовски проницателен, водить его за нос было так же бессмысленно, как, к примеру, читать лекции на последних парах, однако, Мейо делал это всякий раз, оказавшись на «ковре». Мужчина уже открыл было рот, чтобы выложить всё на чистоту, как Аяме выкинул совсем неожиданную штуку: перегнулся через стол, впившись алым взглядом в его глаза. По спине прополз мерзкий холодок. Сецуна сполз по креслу вниз, чуть скосил глаза, проследил за движением уха директора по своим волосам. Господи, Мейо, какого чёрта ты не сказал ему всю правду сразу??? Брови сенсея удивлённо поползли вверх, когда директор завёл неспешную речь о его кабинете. Лицо обдало жаром, скучающее выражение сменилось взволнованным. Чёрт, он и это прознал! Хана тебя теперь, мой родной… Сецуна сполз по спинке кресла ещё чуть вниз, нырнул по согнутым директором и сел в прежнюю позу, склонившись чуть вправо, так, что лицо Аяме находилось сбоку. - Ммм… - Мейо взмахнул кистями рук, заправил за ухо выбившиеся волосы, сжал губы, ещё раз взмахнул руками, затем тяжело выдохнул. – Что ж, хорошо, ладно, всенепременно, как вам будет угодно… Сецуна постучал пальцами по ручке кресла и затянул своим певучем, томящимся тоном с лицом полного великомученика: - Вчера я не пришёл на назначенное время в связи с тем, что действительно чувствовал себя не лучшим образом, более того я выполнял часть работы, порученную вами. Сегодня я опоздал… - Мейо запнулся. Сион, хоть бы мозгов у тебя хватило сидеть тихо-мирно в кабинете и носа никуда не совать… Вздохнув, продолжил. – Потому что мне надо было забрать крестника, прилетевшего в Токио нынешним утром. Я не мог его оставить одного и привёз сюда, на территорию школы, тем самым нарушив запрет. В связи с тем, что он является Бойцом, я решил поразвлечь Фауста и крестника, предложив Бой, прошу заметить, учебный. Однако… - Снова запнулся. Говори, мой милый, говори, говорить о ошибках это так приятно… особенно о своих. Поморщился. Облокотившись об ручку кресла, склонил голову на ладонь и опустил глаза в пол. – Однако, мой крестник нарушил мой приказ, его первое заклинание было из разряда боевых, Фауст-кун ответил подобным. Я хотел свернуть Систему, но дальше… дальше у Танаки-сана произошло что-то вроде всплеска Силы, вероятно от гнева или боли, этот всплеск ударил по мне. Я не смог ничего сделать. Систему свернул один из юношей. Мейо умолк. К концу монолога на его лице застыло выражение полного отвращения. Учитель… Практикант бы не поступил так глупо…
Фауст наблюдал за обстановкой, которая явно становилась все более напряженной. Уже не было сомнения, что все не может обойтись обычной критикой и наказанием в каком-нибудь мягком виде. Сенсей менялся в лице от сдержанного до по-настоящему взволнованного, пока директор решил применить наступательную позицию, исключив возможность к словесному бегству... Однако, когда сенсей начал рассказывать обо всем произошедшем, Фау немного заинтересованно повел ухом, ведь он забыл все детали, он забыл почти все. Так вот что произошло, всплеск силы... кто бы мог подумать... все-таки значит это не вина моего сенсея, что так произошло, никто не мог предугадать таких последствий, он не виноват! Взгляд Фауста прояснился, но он не поспешил лезть в защиту, решил подождать ответного слова директора. Тем более прерывать их разговор было крайне невежливо.
Аяме позволил Сецуне это маленькое бегство: давить на него далее было бессмысленно. Он сказал все, что мог. Вернее, все, что осмелился произнести вслух в силу своего воспитания и своевольного нрава. - Сецуна… Впервые за все мое сидение в этом кресле, довольно продолжительное надо признать и, надеюсь, относительно плодотворное, я впервые не нахожу слов, чтобы выразить вам все свое восхищение... Так поразительно бестолково не оступался еще ни один преподаватель на моей памяти. – Аяме вздохнул и повернулся вполоборота к монитору, тем не менее не упуская из поля зрения ни театрально-сломленной позы своего трагически страдающего сенсея, ни выжидающе-замершего ушастого чибика на диване, - Я готов поверить в состояние аффекта, без сомнения вызванного установлением связи с Кацуми Еру, когда провалялись целый день в постели, ибо понимаю, насколь труден сей процесс для существа ленивого и изнеженного вроде вас. Я даже готов простить вам пренебрежение простыми правилами безопасности Школы, когда вы притащили в Школу своего крестника, без моего ведома. Полагаю, сей замечательный юноша не принадлежит ни одной из школ, и вы тайно надеялись умилить меня его без сомнения кавайным видом, дабы иметь крестника под боком? Сецуна побледнел еще более, он даже стал светиться весьма нежным синеватым оттенком, очень гармонировавшим с цветом волос и общим обликом великомученика. Однако, мысль его работала по-прежнему, быстро, обреченно и невнятно кивнул, то соглашаясь, то ли протестуя против последней догадкки Аяме. Кресло Мейо-сана скрипнуло, однако Аяме подцепил его хвостом, не допуская отъехать ему дальше, ибо тогда ему пришлось бы поворачивать голову вслед. А это нарушило бы ему все планы и он потерял бы из вида Фауста. - Ну-ну… Потерпите еще немного. Вы держитесь вполне браво, - ласково пожурил он мужчину, впрочем, слова эти можно было бы отнести и к ушастому мальчишке, при известной доли фантазии, - итак, выходим на финишную прямую. Вы стравили в совершенно не подготовленном для подобного действа кабинете, раз… - тут Аяме демонстративно загнул один палец, - двух неопытных Бойцов, не имея достаточной квалификации полигонных занятий с этими самыми пресловутыми Бойцами, а специализируясь, как я помню, на теории и Жертвах, – два, – к первому согнутому пальцу добавился второй, - не удосужившись, как я подозреваю, полистать личное дело одного милого вояки, три – еще один палец, - и не озаботившись даже мыслью о всестороннем и полном обследовании вновьобретенного таланта на предмет его возможных аномалий, четыре. Аяме поднял получившийся кулак, с неудовольствием посмотрел на оттопыренный большой палец. Однако причин итак было более чем достаточно, и он решил не усугублять. Задумчиво покачал пальцем, слегка прикусил себя за ноготь. - И что же вы мне предлагаете в данной ситуации? Продолжать вас песочить и дальше или простить и все забыть как дурной сон? А? – Аяме чуть прикрыл глаза, и сказал тихо, но твердо. Почти приказав, - Я желаю конструктивных предложений.
Сецуна сидел в кресле, стараясь изо всех сил не вертеться и не ерзать. Впрочем, хотелось. Впрочем, хотелось многое, чего позволить в данной ситуации было бы верхом глупости. Посему Мейо, чуть склонив голову, ещё крепче защемил кончики пальцев. Разговор одновременно и раздражал его, и нагонял тоску, и более всего пугал. При упоминание о крестнике, Сецуна слишком явно дёрнулся и сжал губы в тонкую ниточку. Иметь под боком? Сиона?? Отчего-то сама мысль вызвала болезненный оттенок на лице. Ну и шутка, ха-ха… Мейо неопределённо кивнул: пальцы запутались в волосах, и сей жест вышел размазанным и нечётким. Сецуна поднял на Аяме глаза. Чуть нахмурился, наблюдая, как тот загибает тонкие пальцы, каждый сопровождая развёрнутым комментарием, продолжая сверлить строгим, внимательным взглядом. - Про последнее, четвёртое, я имел смутные представления… - Рассеяно отозвался Мейо, неотрывно следя, как крутится большой палец в неминуемой последней его провинности. Вздрогнув, чуть скривился: господин директор подловил его, возможно и без умысла. При словах о «конструктивных предложениях», Мейо не выдержал: кончики его губ дрогнули и поползли вверх. Образовавшаяся кислая улыбка, замаскированная тонким намёком уважения буквально кричала: «хоть вы и отчитываете меня, подобно нашкодившему котёнку, и даже более того сверлите своими строгими глазами, а признайтесь, насквозь видеть не можете и полностью не знаете… В этом-то и есть моё превосходство». Мейо чуть пошевелился на своём месте, приподнял тонкую кисть и, прижав кончик мизинца к губам, словно предостерегая их от дальнейших действий, медленно ответил: - Вы желаете, чтобы я сам придумывал себе наказание? – Глаза сенсея чуть сузились, однако покорный наклон головы выражал полное почтение перед лицами власти. – Не думаю, что это возможно. Хотя бы потому, что моя головная боль всё ещё не прошла, и мысли скачут весьма неопределённо-хаотично… К несчастию, не могу вам ничего предложить. Сецуна покосился на Фауста и вновь нахохлился в кресле. Палку он, если ещё не перегнул, то близок к тому. Мужчина чуть прикусил кончик языка. Воздержаться от колкостей – твоя задача, родимый… Лучше бы тебе с ней справится.
Кабинет Сецуны Мейо Сион шел по коридору, останавливаясь возле каждой двери на несколько мгновений и прислушивался к происходящему внутри. Ну и куда их унесло? Мне так придется всю школу облазить, чтобы найти их. Разочарованно пожал плечами Сион, и еле слышно различил у одной из дверей голос Сецуны и еще незнакомого мужчины. Ха, видимо уже влетело! Шин натянул на себя оскальную усмешку, и не долго думая, без стука и предупреждения приоткрыл дверь. Сначала в проем просунулось одно ушко, следом и второе, вскоре Шин выглядывал из-за двери, в кабинете были видны только его уши и глаза. Он внимательно осматривал помещение, заострив свое внимание на человеке с белыми волосами, и красными глазами. Директор! Подавлено подумал малыш, но не подал этому вида. - Эээ…простите. Сион все также стоял за дверью, просунув в проем только голову. - Сецуна, я, конечно, понимаю, что дела у тебя и всё такое, но как долго мне ещё ждать тебя? Великомученик! Сион, приоткрыв дверь еще шире, сделал шаг в помещение, прикрыв за собой дверь, оперся об неё спиной. - И право, э…господин директор, исход боя, это моя вина, Вам не в чем, упрекать Сецуну. Он быстро перевел взгляд, на незнакомого мужчину, смотря ему прямо в глаза, и натянул улыбку.
Фауст наблюдал за всем, как за фильмом, это была самая спокойная позиция в такой среде, быть независимым наблюдателем, который за всем смотрит со стороны. В детстве он всегда любил делать так, это дарило спокойствие даже в самых жутких ситуациях. Люди пытаются сделать фильмы, похожими на жизнь и жизнь, похожей на фильмы... Но оставаться безучастным было верхом эгоизма, Фау понимал это, но он не мог и вставить одного слова в речь Аяме, которой было невозможно возразить. Так он должен был узнать, какие аномалии у меня могут быть, это была его задача? И какими теперь доводами ты сможешь помочь ему. Одно лишнее слово, и последствия могут стать только хуже... Эти слова, острые, жгучие, против таких и правда сложно выстоять, они как будто мгновенно материализуются в воздухе... Сецуна уже начал менять цвет лица, давление на лицо... Аяме начал говорить об неком Кацуми, с которым Сецуна устанавливал связь, уши Фау мгновенно встрепенулись. Так вот где он был, хотя эти слова ничего не значат для меня, директор постарался как-то уколоть ими сенсея, значит за ними что-то кроется... хотя меня это точно не касается... И вот дело уже начало двигаться в завершению, впрочем ничего оригинального Фауст и не услышал, лишь интересные обороты речи, жесты, взгляды, но не более, все было вполне предсказуемым и ожидаемым. Все аргументы имели значение, увернуться от них Фау не видел возможности, все так бы и закончилось, каким-нибудь штрафом, но тут... раскрылась дверь и Фау имел удовольствие наблюдать нагловатое и дерзкое лицо крестника Сецуны. Все, кажется кто-то требовал продолжения банкета? Получайте, распишитесь... Все эти выдержанные минуты, когда слова директора пронзали слух, могли стать напрасными и только из-за этого паренька. Фау тихонько зашипел, почти не слышно, но раздраженно. Идиот!
Подлетев к дверям кабинета, Хидэки быстро постучалась и не дождавшись ответа распахнула дверь и громко затараторила: - Сенсей! Мне очень нужно выйти из школы! Моя сестра..-Хидэки осеклась, увидев столько народу в кабинете. Она слегка покраснела и с ужасом в глазах уставилась на Аяме. Дурадурадурадура! Хидэки дура! Что сейчас будет, черт подери. - Прошу прощения, никак не ожадала, что здесь столько народу.. - пролепетала Хидэки и тихонечко начала прикрывать дверь, очень стараясь оказаться за дверью.
Аяме стоически вытерпел неожиданно влетевшего мальчишку и позволил тому высказаться, ибо это оказалось содержательным и даже в какой-то степени полезным, однако дальнейшие события равивались чересчур стремительно - дверь не успела закрыться толком, как на пороге появился новый персонаж. Также шумно, нагло и бестолково... - Так, - сказал Аяме и сполз так, что из-за монитора были видны только кончики его ушей, - так, - глухо и как-то сдавленно повторил он и в кабинете воцарила тишина, слышно было только как тихо и вкрадчиво скрипят дверные петли. Вызвать завхоза. Завтра же. Но когда рыжей девице оставалось миллиметров десять до спасения... - Стоять! - хрипло взрыкнул Аяме, - зашла и села. И ты тоже. - он кивнул все еще бесцельно болтающемуся в дверях "подарочку" Сецуны, - Оба, на диван. Живо. И молча.
Сион бросил резкий взгляд, на новоиспеченную девушку, и не много скривил губы, когда директор приказал им сесть на диван. Как груууубо… Брови малыша по инерции поползли вверх, но он послушно, пошел к указанному месту, при этом, поправив свитер, и уселся поближе к присутствующим. Усевшись по удобнее, Шин откинулся на спинку дивана, и вновь посмотрел в глаза, директору школы.
Хидэки тихонечко закрывала дверь, когда из кабинета разнеслось резкое "стоять". Черт! я чуть было не отвертелась! Девушка скорчила гримасу, выпрямилась и зашла в кабинет. Увидев Фауста она приподняла брови и удивленно посмотрела на него. Хм. Что это здесь происходит? Не надо было сюда идти, вечно что-нибудь случается на пустом месте.. "Зашла и села! И молча!" слова выбили из колеи и Хидэки послушно села на диван на самый дальний край - подальше от всей компании. Видимо, у них тут свои разборки..Может меня и не заметят..
Аяме оглядел молодежь, сидящую рядком на диване, отметил стоическое терпение и некоторую бледность Фауста и то, как встрепенулась Хидеки, увидев его. Пожалуй, эта парочка не первый раз друг друга видит. А мальчишка не так бодр, каким держится. Второй черноухий едва сдерживался и сверкал глазами из-под нахмуренных бровей, готовый в любой момент открыть рот. И этого тоже убрать. Подальше. Иначе обещанная Сецуне порка точно состоится. - Госпожа Конэку, убедите меня в том, что вы имеете хоть каплю воспитания и умеете куда больше, чем врываться в мой кабинет с громкими воплями. Изобразите как можно более убедительно заботу и радушие: проводите явно притомившегося здесь господина Танаку в лазарет и передайте с рук на руки нашему непревзойденному доктору. Дождитесь, когда вам его вернут чуть более живым и без этой ужасной тряпки на плече, - Аяме скривился и обвиняюще полыхнул красным взглядом в сторону сенсея. - Сецуна, я нисколько не умоляю вашего дизайнерского таланта и безупречного вкуса, однако подобное уродство не может служить перевязкой. А затем, - Аяме вновь переключился на огненноволосую, - вы все так же вежливо и деликатно, ласково и под ручку проводите Фауста в общежитие, возьмете у коменданта ключ и отбуксируете нашего страдальца в его комнату, где посидите с ним до тех пор, пока вас не сменит Мейо-сенсей. Болтать разрешаю пока только о милых пустячках, а все остальное, вроде чая-кофе и танцев - по вашему усмотрению или по его желанию... ну а потом в лучших традициях Золушки, прополовшей семь розовых кустов, отпущу вас на бал..., то есть в город, - Хидэки была Жертвой, и, хотя опасность для нее все же существовала, она была ничтожна с той, которой бы подвергся шляющийся без присмотра Боец, - Действуйте.
О да, банкет определенно продолжается, да ещё и с размахом! Да, интересно, это наше спасение, или погибель? - подумал Фау, молча кивая Хидеки. Когда Фауст начал прислушиваться к речи Аяме, он сначала вздрогнул: Что? Меня отсюда выпроваживают? Хех, несправедливо, и чего ради я здесь сидел, только явить свое милое исцарапанное личико директору? Он не спросил у меня и слова, отчитал Мейо-сана и на этом все? Но, постойте-ка, что он сказал? В мою комнату? неужели... это значит... Ура!!! Фауст всколыхнулся при этой мысли, сразу приободрившись до вида уже вполне живого парня, иногда двигая хвостом из стороны в сторону. -Большое спасибо вам, Аяме-сенсей - Фауст вспомнил имя директора, брошенное его сенсеем в самом начале разговора. -Прошу извинить меня и Мейо-сенсея за причиненное вам беспокойство, это правда наша вина. Если бы Мейо-сенсей не нашел меня, то я бы вообще не оказался бы тут, я многим ему обязан, потому прошу, не вините его слишком сильно. Я надеюсь, что мой первый проступок не закрепит за мной недоброй репутации и что я смогу остаться у вас. Большое вам спасибо за вашу заботу, Аяме-сенсей. - Последние слова Фауст произнес очень искренне, вглядываясь в красные глаза директора. В конце концов, все понимали, о чем идет речь, не о наказаниях, не о вине, но о заботе и защите, о внимании и понимании, ни о чем больше. Фауст понимал, что директор никак не был им врагом, он был на их стороне, пусть это не афишируется, но это будет так. Своим взглядом изумрудных глаз он давал знак Аяме, что он все это понимает и благодарит за это. Это были единственные слова, которые произнес Фау, но они никак не были лишними. Фауст быстро поднял Хидэки под руку своей здоровой рукой, ещё раз извинился за беспокойство и поспешил выйти из кабинета, чтобы не мешать. -Хидеки - обратился он к девушке - спасибо, что пришла, ты нам сильно помогла. Ладно, пошли, я не думаю, что нам следует задерживаться тут. Аяме-сенсей конечно добрый, но и вспылить наверняка может. Фауст вместе Хидеки быстро пошли от кабинета, наполненного переживаниями к выходу, к коридору. >>>Коридоры школы (Фауст, Хидэки)
Сецуна всё же подпрыгнул на своём месте, едва знакомый, растянутый голос прозвучал в дверях кабинета с той самой ноткой панибратства, которая в устах черноухого мальца звучала издевательски невежливо. Мейо медленно развернул голову, уставившись на крестника взглядом, который мог прожечь отменную дырку в ковре под ногами. Лицо сенсея искривилось, брови сошлись у переносицы, когда ушастое дитё с кое-как обсохшим молоком на устах принялось его выгораживать, бормоча полнейшую чепуху. Ну, солнце моё, это была последняя капля… Сецуна усилием воли заставил себя сидеть спокойно, однако губы мужчины кривились, словно его добрых полдня мучила зубная боль, или же на край заставили сжевать половинку лимона, присыпанную солью. - Sie der Dummkopf, meinen vom Weg... * – Бросив косой взгляд на крестника, зло прошипел Мейо, вновь сцепляя пальцы в замок. Когда дверь распахнулась и в комнату ворвалась ещё один чибик, но в этот раз женского полу, Сецуна предпочёл не вертеть головой, однако воспользовался моментом, и поспешно отодвинулся на кресле от директорского стола. Но стоило пушистому Фаусту завести шарманку, брошенную его милым Сионом о «виноватых - безвинных», как Мейо не выдержал: его ладонь с тихим пришлепывающим звуком опустилась на собственный лоб. Право, Фауст, идите уже куда-нибудь… Что же вам тут всем мёдом-то мазано. Сделав два глубоких вдоха, мужчина приподнял склоненную голову, проводил глазами Фауста и молодую девицу, затем строго посмотрел на Шина, и, наконец, настороженно на Аяме. Взгляд Мейо при этом красноречиво говорил: «Ну да, дети есть дети, они все такие, шибутные и непредсказуемые, но на самом деле ничего катастрофического не случилось, пустяк, и нечего по этому делу огород городить». Сецуна вымученно вздохнул, готовясь к ещё одному наступлению со стороны господина-директора.
Аяме внимательно посмотрел на Мейо-сана, тот, похоже, воспользовался краткой передышкой и уже готовился к следующему ранду. Но Аяме это уже надоело, все что хотел, он уже выяснил. Также как и то, что с "крестником" Сецуна явно не в ладах, однако за обих оболтусов переживает вполне искренне. Упрямый мальчишка, будет выкручиваться до последнего, даже если свои ошибки осознал в полной мере... Хм.. Но ты был еще хуже, мой вздорный красавец... лет десять назад... Аяме чуть раздраженно повел хвостом, однако произнес спокойно, даже буднично, без былого задора и своейственной ему язвительности: - Сецуна, вам в театре работать, ей-богу. С такой экспресией и богатой мимикой... - Аяме кашлянул, вытянул одну салфетку, изящно вытер ею крылья носа, затем второй промокнул выступившую испарину на лбу - простуда вновь по-тихоньку завоевывала свои позиции. Пора сворачивать этот балаган. - Успокойтесь. Пару минут - и я облегчу вашу участь. С этими словами Аяме поднял трубку телефона (Звонок в кабинет Юи Хикари) и глухо буркнул туда: - Юи, явитесь в мой кабинет, незамедлительно.
<<<<< Кабинет Хикари Юи Юи осторожно отворил дверь и бесшумно скользнул в кабинет. он кинул внимательный взгляд на присутвующих юношу и мужчин и едва заметно покачал головой. должно быть в прежние времена он бы мог точно почувствовать, что происходит. однако теперь полагался лишь на внешние признаки. все трое выглядели довольно усталыми. Юи приблизился к столу директора, склонил голову в приветсвии Мейо-сенсея, и тяжелые косы медленно скользнули на грудь. затем выпрямился и безмолвно замер, ожидая дальнейших распоряжений.
Аяме скомкал салфетки, и принялся медленно катать бумажный шарик по столу, толкая его ножичком для разрезания бумаг на манер керлинга. Невольные зрители реагировали по-разному, каждый в силу своего возраста, воспитаяния и темперамента: мальчишка неоткрывно следил за каждым движением и почти даже осязаемо фыркал чуть ли не с презрением. А вот Сецуна, напротив, довольно удачно изображал полнейшее безразличие к происходящему, более того, даже передвинулся так, чтобы прикрыться ладонью и скрыть выражение лица полностью. Но вошедший Юи его переиграл, потому что на стол даже не посмотрел. Аяме прекратил баловсто и поднял на него глаза: - Юи, недалече как сегодня утром вы составили мне план на день. Столь детально проработанный и безупречный, что я даже растрогался, - он чуть улыбнулся, спокойно и чуть мягче обычного, но глаза не потеплели, - но некоторые неучтенные вами факты помешали мне следовать этому графику. Один их них как раз здесь присутствует. Прошу избавить его от меня. Аяме очень невежливо кивнул в сторону ушастого, тот насупился и все-таки открыл рот, но произнести свою пламенную и несомненно проникновенную речь Аяме ему не дал: - Уважаемый "крестник" Мейо-сана, прикройте рот - мухи в этом сезоне весьма крупные и непредсказуемые. Простите, называю вас столь экстравагантным способом, однако Мейо-сан не соизволил представить нас друг другу, из чего я делаю вывод, что он не заинтересован в нашем дальнейшем общении. А, я, пожалуй, в нем тоже не заинтересован, поэтому предлагаю вам компанию моего секретаря. Он -прекрасный юноша, и без сомнения найдет чем вас занять на все то время, пока я буду развлекаться с вашим драгоценнейшим дядюшкой.
От такой пламенной речи директора школы, Сион мягко сказать ошалел. Одно ушко его нервно дернулось, а хвостик, проделав витиеватое движение в воздухе, замер. Сион поднялся на ноги, и учтиво склонил голову. - Позвольте представится, Аяме-сенсей. Моё имя, Шинсей Саргас. Приношу свои извинения, если причинил вам неудобство. Челка упала на лицо мальчика, пряча под собой практически пол лица. Да, он не виноват, в моих плохих отношениях с Сецуной. Но и красноречие, для директора завышено. Оценочно подумал мальчик, и, развернувшись, подошел к молодому человеку, секретарю директора школы. Передавая себя в его распоряжение на все то время, пока Аяме-сенсей "будет развлекаться с его драгоценнейшим дядюшкой".
Юи внимательно посмотрел на полешедшего к нему юношу, а зетем перевел осторожный взгляд на директора: - мне хотелось бы поблагодарить вас, сенсей, за оказанную честь, однако, полагаю, наше времяпровождение с Шинсеем-саном призвано быть не столь приятным, сколько полезным. быть может, у вас имеются на этот случай особые распоряжения? - он умолк и вновь замер. лишь тонкие пальцы едва заметно перебирали пряди в косе. юноша вздохнул и опустил руки: от подобной привычки необходимо было избавляться.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума